Насчет прилагательных и чистоты текста… снова

Знаете, уже не в первый раз я слышу про прилагательные и чистоту текста. И давайте я вам скажу сразу: я же не против прилагательных. Я даже не за чистоту текста. Но вот я против некоей категоричности. Вот стоит сказать кое-кому вам неизвестному, что «влажный туман» хуже, чем просто туман – сразу же начинаются крики про поэтичность, про ритм текста, про музыкальность фразы. И все правильно. Все это есть. Вот только вряд ли оно относится к словосочетанию «влажный туман».

Кстати, помните, я рассказывал про электронное издательство «Аэлита». А еще про одного писателя упоминал, но в свете последних событий я не буду называть имен, чтобы ничего плохого не подумали. Так вот, писатель тот стал автором издательства «Аэлита». Потрясающе! А теперь взглянем на текст, прошедший правку местных редакторов. Допустим, цитата:

«Брюнет вынул сигару из тубы, чуть втянул аромат ноздрями и неторопливо раскурил».

Совершенно обычная фраза, захочешь, не подкопаешься. То есть вы не подкопаетесь. А для меня такое предложение – ошибка на ошибке. Просто к тексту большинство писак совсем не требовательны, как бы ни хотели они того показывать. Давайте еще раз…

Самая большая ошибка фразы – ее линейность. Все тут делает мужчина-брюнет. Никакой красоты в этом предложении нет. Если есть тут что-то хорошее, так это слово «туба». Редкое слово, его не так часто встретишь. Незатертное, относительно свежее. Но давайте переделаем предложение в соответствии с минимальными нормами литературности. Не тупое перечисление, а уход от тупого перечисления будет выглядеть так:

«Брюнет вынул сигару из тубы, ноздри чуть втянули аромат, он неторопливо раскурил».

Это первый вариант, не совсем литературный, знаю, что так получается, что аромат неторопливо раскурил, потому продолжу:

«Брюнет вынули сигару из тубы, ноздри втянули едва сладковатый аромат, серебряная зажигалка чиркнула, облако сизого дыма потеснило количество чистого воздуха в комнате».

Вот так. В моем варианте действительно есть и ритм, и литературность. Я написал то же самое, только использовал сразу несколько тропов. Глядите, смысл не поменялся, информативность возросла, ритм появился, хотя просто добавлена образность, вместо тупого перечисления, что сделал брюнет. Я уже сто раз об этом писал, напишу и еще столько же, чтобы все это поняли. Обратите внимание, я не укорачивал предложение, наоборот, сделал его длиннее. И лучше. Но чтобы так переделать текст, его надо реально переписывать, потому я обычно советую… вырезать. Вернемся к первоначальному варианту.

«Брюнет вынул сигару из тубы, чуть втянул аромат ноздрями и неторопливо раскурил».

Что можно сделать с этим предложением, чтобы не особенно утруждаться? Для начала выкинуть «ноздрями», потому что чем еще он мог втянуть? И дело вовсе не в индивидуальности стиля или моих там каких-то доебках к тексту или к человеку. Напротив, мне как раз человек нравится, да и сам текст тоже ничего себе. Спросите просто себя, вот спросите: зачем тут стоят ноздри? Какую они несут нагрузку? Есть в них красота? Это так важно указать, что у человека есть ноздри? Вернитесь к моему варианту, там ноздри есть, но выступают они в качестве подлежащего в сложном бессоюзном предложении. Благодаря смещению акцента и достигается ритмика. Далее само предложение по построению абсолютно заштамповано. Этот тип построения прост и есть везде. Он сделал то-то, потом то-то и вот то. Потому можно выкинуть и «и». Взглянем на оставшееся:

«Брюнет вынул сигару из тубы, чуть втянул аромат, неторопливо раскурил».

Уже лучше. Вы чувствуете ритмику? Если нет, постарайтесь представить. Все действия в фразе словно метроном. Вынул, втянул, раскурил. Ритм есть, правда, нет красоты. Но не в ноздрях же красота была! Изначально вообще тут красоты НЕ БЫЛО! Не было тут и ритма. Это было обычное сложноподчиненное предложение, а в итоге получилось предложение проходное. Просто показывающее действие перса. А именно такую смысловую нагрузку оно и несло. Красота и поэтичность достигается уходом от простых, линейных описаний, художественная ценность достигается использованием тропов и не только, но есть и такие, проходные предложения.

Но, чего-то я отвлекся, сел на любимого конька, что поделать. Давайте вернемся к гениальной правке издательства «Аэлита». Вот не поймите правильно, я, в общем-то, уважаю творчество сего кекса. Как и упоминал до этого, он вполне неплохо пишет для уровня сегодняшних борзописцев. Но ведь он прошел через правку! Так давайте посмотрим на результат и на прилагательные с чистотой текста:

«Крупные, размером с горошину капли выстукивали унылую дробь по стали подоконника, вода ручьем стекала по запотевшему стеклу. Брызги бисером разлетались в стороны, сверкали в свете молний, как горный хрусталь. Лило словно из ведра, дождь не прекращался с утра. Яркие краски багрового рассвета выцвели и смылись, небо превратилось в угрюмую темно-серую полосу. Грозовые облака напитались тьмой и унынием, их гневные лики поглядывали на калифорнийские равнины без тени сожаления».

Начнем с прилагательных. Унылая дробь. Ну как дробь может быть унылой?! Обычно я к таким моментам лоялен, но уж разбирать прилагательные, так разбирать. Дробь не бывает унылой. Она бывает: частой, редкой и прочие прилагательные, определяющие ее частоту. Далее, сталь подоконника… ну, если подоконник будет у вас стальной, он заржавеет после первого дождя. Потому тут либо добавляй «нержавеющей» стали подоконника, либо «оцинкованной». Хотя в этом предложении автор и ушел от линейности, надо ему должное отдать. Превратилось в угрюмую, темно-серую полосу – метафора, ага. Но метафора хреновая. Потому что я небо как полосу представить не могу. А еще угрюмую полосу. Полоса не бывает угрюмой! Полоса может иметь цвет, длину, толщину, но не угрюмость. А вот небо угрюмым быть может. Но тогда вновь превратится в штамп.

Вернемся к ритмике и поэтичности. Третье предложение. Откуда там смысл второй части вытекает из первой, я так и не понял. Лило как из ведра, дождь шел с утра. Да, есть ма-алюсенькая такая смысловая часть, но очень корявая. Гораздо «поэтичней» было бы просто указать, что еще с утра лило, словно из ведра.

А дальше начинается просто форменный пинсец. Ни смысла, ни логики, ни поэтичности – штамп на штампе. Багровый рассвет, лило, словно из ведра (это, кстати, не устойчивый фразеологизм, устойчивый: льет как из ведра), гневные лики, тень сожаления. Я уж про пряпитые молчу, их тут тоже, того… Не хватает, вроде. Хотя я не сильный мастак их ставить, как вы помните…

Ну а теперь еще раз взгляните на перечень штампов и прилагательные в них, что нас подвели. Багровый рассвет и гневные лики. И то, и это – штампы. И самое в них зло – прилагательные. А так же: унылая дробь, угрюмая полоса и нехватающая оцинкованная или нержавеющая сталь. А теперь все вспомним, а что же такое вообще прилагательное?

Прилагательное – часть речи, обозначающая свойство. Прилагательное – самое, пожалуй, опасная часть речи, потому что у каждого предмета есть, а, следовательно, и должны быть – СВОИ свойства! Потому и не может быть угрюмой полоса и унылой дроби. Угрюмым, если уж так разбираться, и небо быть тоже не может. Нет у неба таких свойств, а угрюмое небо – метафора. А уже и устоявшийся фразеологизм, ака штамп. Но небо – целый шлейф поэтической составляющей языка, неоднократно его одушевляли, потому «угрюмое», что, вообще-то, относится к одушевленному, сочетается с небом вот с этого угла. Но не полоса! Полоса уж точно не одушевленная. Еще теоретичней было привязать ее к ширине, длине, цвету. Даже толщина с полосой не вяжется, если только это не металлическая полоса. Дробь имеет частоту, звучание, громкость, но не может быть унылой. Унылым может быть настроение, которое эта дробь навевает. Это, да, но не сама дробь!

Умение пользоваться прилагательными – целая наука. Потому что вы должны знать свойства тех вещей, которые описываете. Это уже пошел уровень не столько вашего писательского таланта, сколько уровень ваших знаний. Вот отсюда и совет – не хочешь ошибаться, не пиши прилагательные. Хотя совет этот глупый и простой. Но ведущий к верному совету – пиши прилагательные правильно!

Надо оговориться, что метафора, как раз и достигается перенесением свойств одного предмета на другой. Но это метафора, образное описание. Им можно попытаться прикрыть банальный промах, ту же неграмотность, ашипку, но понимающие смысл все видят. Вот сам только что написал: горы банкнот самой привлекательной величины. У меня – метафора. Потому что при применении прилагательного «привлекательной», проводится параллель к желанию людей обогатиться. А унылая дробь – фигня. Никакая это не метафора, а если и метафора, то никакая. Нинада подменять описание образное, к которому мы, вообще-то, должны все стремиться, на простую смысловую ошибку. Поосторожней с прилагательными.

Дальше про точность и чистоту. Вот вообще, если честно, надо понимать, что стиль, да, понятие сугубо индивидуальное. Ага. А теперь пусть каждый себе задаст вопрос: а в чем индивидуальность моего стиля? Что в нем такого замечательного? Вот еще один придурок попался, который активно пользуется тавтологией и это называет «своим неповторимым – дальше идет прилагательное от его ника – стилем». Но это не стиль. Это просто применение тавтологий. Не более того. Почему? А вот спросите себя еще раз: а могу ли я писать по-другому? Не своим неповторимым стилем, а стилем вон того парня? Давайте я вам сейчас покажу, как это делается. Только без излишних пояснений и на примере своих текстов. Допустим, открываю я любую свою книгу из ранних. Да хоть того же «Гамбита». Эта написана особенно хреново, попытаюсь-ка я сейчас все переделать в хорошее. Да не просто хорошее, но хорошее по-разному.

Вот изначальный кусочек со всеми его несовершенствами:

«Раз уж зашел разговор о доме, где мы жили, я думаю, что его стоит описать поподробнее. Как я уже говорил, это был трехэтажный особняк. На первом этаже располагалась кухня столовая кабинет, и гостиная. На втором было три спальни, а на третьем тоже была спальня, но одна. Именно она занимала весь третий этаж, и именно там спал хозяин. Дом был не маленький, так что его спальня поражала воображение своими размерами, и практически полным отсутствием мебели. Там стоял один стол, кресло, шкаф и кровать. Кроме этого крыша дома была сделана из стекла, так что открывался прекрасный вид на небо. Ну и естественно на каждом этаже были соответственно уборные и ванные комнаты. И еще в доме был подвал. Я конечно могу вам его описать, но тогда вы наверняка сочтете меня сумасшедшим».

Так, считаем. Это первый стиль, раз я его так написал, следовательно, владею. Таким же «стилем» владеет еще где-то сто миллионов человек, так что хвастаться особенно нечем. Вот переделка путем чистки. Тупое выкидывание:

«Думаю, дом стоит поподробнее описать. Трехэтажный особняк, на первом: кухня, столовая кабинет и гостиная, на втором три спальни, на третьем одна, где спит хозяин. В спальне шефа мебели мало: стол, кресло, шкаф и кровать. Крыша из стекла, можно на небо смотреть. На каждом этаже уборные и ванные комнаты. А подвал я описывать не буду – еще сочтете меня сумасшедшим».

Это стиль номбер два. Видите, я просто отжал воду. Ничего больше не делал. Ну, еще пару раз акценты сместил, чтобы совсем как у робота не выглядело. Так писать можно. Только получится у вас совсем обезличенно. Но чисто! Даже так писать надо уметь, это тоже стиль. А можно постараться написать все красиво! Попытаюсь-ка я:

«Разговор о доме я завел неспроста. Не дом у шефа – домина! Трехэтажная такая домина, прямо как мат. Стены режут первый этаж на гостиную, столовую, кухню и – куда уж деться, атрибут любого серьезного бизнесмена – кабинет. Три спальни второго этажа, случалось, принимали королей, президентов и прекрасных дам – последнее уже с моей подачи. Как бы повышая значимость принимаемых персон согласно метражу над поверхностью планеты, третий этаж хозяин отвел под свою спальню. Представьте, спальня в целый этаж! Безгранично-раздутое эго моего шефа потребовало пространство, где двум полным командам можно играть в классический футбол. Да и меблировка как раз позволяет. Там всего-то и есть, что место под задницу, то есть кресло, место для бумаг – стол, для лежания место, да встроенный в стену ящик под одежду. А взгляни на потолок – аж сердце замирает. Крыша дома и есть этот потолок; стеклянная, не найдешь ни птичьего помета, ни пыли, ни даже разводов от дождя – ничего не мешает созерцанию неба. Шеф поколдовал. Ну, само собой, такая важная персона не пожелала писать и какать в каком-то одном месте, потому устроила туалеты на каждом этаже. Кроме подвала. Но я пока подвал описывать воздержусь. Чего доброго, позвоните кой-куда, и приедут люди с такой рубашечкой с длинным рукавом. Ну, ручки чтобы мои замотать и – вперед. Дурдом зовет».

Вот вам стиль еще один. И на этот раз я переделывал минут десять. Или не согласны, что самый хреновый вариант – первый? Второй просто мертвый, чисто информативный. Третий уже живой, мой личный стиль. Каким я сейчас пишу. И такой я хотел бы видеть в той книге. Но если бы я хотел пафоса, метафоры бы у меня были пафосными. Хотел бы легкости, прибавил бы юмора. Хотел бы еще чего, тоже добавил бы. Я могу этот кусок сто раз переделать. Сто раз разными словами. Выплясывая, да, но могу. И если в первом варианте есть с чем спорить, да, там ничего нет особенного, потому надо улучшать, со вторым вариантом не поспоришь вообще. Там – чистая инфа. Ну а третий вариант НЕ среднее между первым и вторым, а третье. Где совмещается все хорошее, но есть и еще моменты. Хотя большинство этого даже не увидит. И не поймет, почему я над двенадцатью предложениями ломал голову целых десять минут. А я уходил. Убегал от того, как пишут все. От никакого стиля я убегал. Вот как из никакого стиля приходишь к чистому, а уже потом к своему. И если у меня чего-то в последнем варианте несогласованно, оно уже потому, что сделано специально. Но не надо подменять свой стиль никаким. Для начала освойте промежуточный стиль – абсолютно точный. Такой, когда только инфа. Это здорово помогает, когда описываешь… много чего описываешь. И последний мой стиль со стороны всяческих аллитераций не особенно согласован, и есть там огрехи в стилистике, но они уже оставлены мною, я их вижу. Потому что я могу написать так, чтобы вообще никто не придрался. А если вы не можете, тогда не надо мне про свой самобытный стиль. Оно у вас не ваш. Его у вас просто нету.

Подытоживая. Прилагательные должны выражать свойство предмета. Свойство имеет корень «свой». Эти свойства должны принадлежать предмету. Но если вы это хорошо знаете, тогда можете переносить свойства одних предметов на другие. Если вы это делаете сознательно, а не случайно, тогда у меня нет вопросов. Но если вы даже об этом не задумывались, вы напишите про это, а читатель в лучшем случае не воспримет, а в худшем воспримет по-своему. И потом уже не ваши будет мысли читать, а свои на ваш текст проецировать.

Если вы не хотите выкидывать слова, лишние по смыслу – ради бога. Но тогда сделайте вашу воду хорошей. Пусть вода будет ценной. А если ваша вода не имеет цены, да еще и заражена ненужными и неверными словами, а нужна ли вам эта вода? Вы сначала отожмите, а уже потом посмотрим. Хотя бы попробуйте. Придайте своему тексту хоть какую-то ценность. Выкинуть лишнее – самое простое. Но по эффективности – одно из самых действенных.

А если вы все это знаете, если действительно пишите своим неповторимым стилем, то хотя бы себе попробуйте задать вопрос: в чем этот стиль хорош? А можете ли вы сказать, что так как вы больше никто не напишет? И вот тогда уже поговорим о вашем сюжете. А так, извините, хуевая-с рамочка. Блевать тошно-с.