В связи с работой слесаря по ремонту технологических установок, мне приходится часто работать с электроинструментом, с инструментом, работающим от воздуха, с газовым инструментом, да и просто с инструментом. А если учесть, что до прошлого года я все это и в руках не держал, ситуация у меня с ним сложилась сложная.
Для начала несколько фактов. К примеру, шлиф-машинка вращается с частотой в несколько тысяч оборотов в минуту (до 35000!!!). Температура горения газового резака примерно полторы тысячи градусов. Дрели и сверлильные станки вращаются еще быстрее. Давления в газовых трубах пятьдесят атмосфер (а есть и поболее, к примеру, когда мой промысел открывался, с кустов шло давление в 125 атмосфер!), есть такое понятие, как свищ, это когда в маленькое отверстие выходит газ, рассказывали, что один мужик хотел попробовать свищ рукой и ему отрезало пальцы. К сепараторам ведут тысячные трубы, в некоторых местах стыки скреплены семидесятыми шпильками, приходится их откручивать и закручивать, надев специальный накидной ключ, а дальше кувалдой. У двоих-троих человек на открытие-закрытие люка или постановку в трубу заглушку уходит не меньше часа, все это время махаешь кувалдой, естественно, бывает, попадаешь по ноге. Случаи были. А для меня все это, то же самое, как для нуба прийти на Луркмор и спросить у местных, что такое Медвед. Не скажу, что раньше вообще никогда к инструменту не прикасался, но в таких количествах! Не-а.
В сентябре будет год, как я устроился на работу, кое-что, конечно, уже освоил, в том числе и работать на всех слесарных станках, собсно, с болгаркой, с дрелями, электроножницами, гравером, наждаком. А ведь всего четыре полные рабочие вахты прошло, но четыре вахты – это четыре месяца работы без выходных, с восьми до восьми. И так месяц. За это время выпало на меня несколько травм. Кислородный баллон упал на мизинец, раскаленный уголок оставил шрам на предплечье, на другой руке тоже шрам красуется – когда менял сверла на сверлильном станке содрал кусок кожи в пару сантиметров. А еще приходилось работать в сорокаградусный мороз по шесть часов на улице, или в пятидесятиградусную жару, тоже часов по шесть подряд. И везде инструмент, инструмент, инструмент.
Ладно, я еще понимаю, есть мужики, пацаны, старики, которым все это нравится. Знаете, такие, кто бредит механизмами, мечтает о машине и покупает ее прежде, чем обзавелся своим углом. Такие – завсегдатаи всяких технических форумов, автомобильных и прочее. Такие гордятся, что умеют сварить одну железную хреновину с другой, что могут отрезать болгаркой что-либо, причем, не надев ни очков, ни лепестка, а еще режут почему-то всегда от себя, а не на себя, как, собсно, надо. Но ведь я-то совсем другой! У меня совсем не встает на машины, я не хочу знать, как устроен, там, к примеру, плунжерный насос или сепаратор, я даже знать не хочу, как поменять на машине колесо! Ящитаю, для этого есть такие специальные человечки, которым оно и положено делать. Никогда не подумал бы, что теперь я – как раз один из таких вот специальных человечков!
Но вообще, все это длинное предисловие совсем к другому. Вот на той вахте точил какую-то хреновину на наждаке. Ну, точил себе и точил, причем там не одну хреновину надо было обточить, а, как водится, штук десять (на производстве редко когда делаешь что-то в одном экземпляре), а тут зазевался, буквально на секундочку, и бац! Ну, если кто не знает, наждак – это крутящийся с большой скоростью наждачный круг, выглядит он как мелко шершавый камень круглой формы толщиной в пару сантиметров (тут есть варианты). Так вот, ровнял я хреновину с «круглой» стороны, и тут она соскочила. А хреновину держала моя рука, да еще в перчатке. Хорошо успел вовремя остановиться. Стесало кожу на фаланге, но, что самое удивительное, боли вообще не было. Я даже ничего не почувствовал. Но ладно, стесало и стесало. Пошел, перебинтовал, но ведь еще несколько хреновин надо обточить! А когда эта крутящаяся шняга взглянула на меня стеклами плексигласовых щитков, я, признаюсь, испугался. Вот ведь же она передо мной, штука, которая только что чуть меня калекой не сделала. И я должен вновь на ней работать. Страшно, серьезно страшно.
Прошло почти три месяца, но до сих пор помню то состояние. Страх я, конечно, поборол, детали доточил, потом еще не раз с наждаком работал, он, сцуко, мне даже кусок ногтя сточил! Но я – это я. У меня работа такая, я обязан уметь работать с таким инструментом, мне платят за это деньги, я не могу иначе, не могу уклониться. Хотя, вот в соседней службе есть перс, который хоть и слесарь аварийных работ, но в руки шлифню не возьмет. Мой друг, кстати, тоже волейболист. И я его не осуждаю, я его очень даже понимаю. Шлифмашинка, как и абразивно-отрезной станок имеют неприятные свойства – у них разлетаются диски, а с той скоростью ими можно человека на куски разорвать, как шрапнелью. Все дрели и сверлильные станки, как и наждак, не приемлют работу в перчатках – затянет нитку – сломает руку. Токари вообще закатывают рукава или ходят в футболках. Когда шлифуешь металл, в воздухе летает целая куча металлической пыли, а она очень плохо выводится из организма, оседает в легких. При работе на электросварке тоже дышишь вредными испарении, как и на газовом резаке или плазменном. Я уж не говорю об опасности просто заехать себе по пальцу молотком, напильником, ножом. Но когда я вижу, как люди работают с болгаркой даже без очков, мне так и хочется закричать: «Придурок, немедленно надень очки! А еще маску и респиратор. А еще лучше, отойди, сейчас у тебя круг нафиг разлетится, дай лучше я…».
Вывод – работать с любым электроинструментом надо соблюдая технику безопасности ВСЕГДА!!! Не хочешь ходить без пальцев и со шрамами, не ленись, сходи и одень спецодежду, защитные штуки нацепи, не спеши, все проверь. Глядя на ногти мужиков со мной работающих, сразу видно, что каждый второй ногтей лишался.
А со своей стороны скажу, что буде на то моя воля, я бы в руки не взял больше никакой электроинструмент. Потом как – страшно. Но я с ним работаю, я должен это делать, потому страх придется бороть. Но хорошо, когда страшно. Плохо, когда тебе пофиг, когда не потеешь, что-нибудь отрезая или сверля, когда относишься к этому совершенно спокойно. Потому что в этой ситуации достаточно один раз расслабиться и все – калека. Так что таких вещей надо бояться. Всем. Кроме меня и всех прочих, кому за подавление своего страха платят деньги.
Для начала несколько фактов. К примеру, шлиф-машинка вращается с частотой в несколько тысяч оборотов в минуту (до 35000!!!). Температура горения газового резака примерно полторы тысячи градусов. Дрели и сверлильные станки вращаются еще быстрее. Давления в газовых трубах пятьдесят атмосфер (а есть и поболее, к примеру, когда мой промысел открывался, с кустов шло давление в 125 атмосфер!), есть такое понятие, как свищ, это когда в маленькое отверстие выходит газ, рассказывали, что один мужик хотел попробовать свищ рукой и ему отрезало пальцы. К сепараторам ведут тысячные трубы, в некоторых местах стыки скреплены семидесятыми шпильками, приходится их откручивать и закручивать, надев специальный накидной ключ, а дальше кувалдой. У двоих-троих человек на открытие-закрытие люка или постановку в трубу заглушку уходит не меньше часа, все это время махаешь кувалдой, естественно, бывает, попадаешь по ноге. Случаи были. А для меня все это, то же самое, как для нуба прийти на Луркмор и спросить у местных, что такое Медвед. Не скажу, что раньше вообще никогда к инструменту не прикасался, но в таких количествах! Не-а.
В сентябре будет год, как я устроился на работу, кое-что, конечно, уже освоил, в том числе и работать на всех слесарных станках, собсно, с болгаркой, с дрелями, электроножницами, гравером, наждаком. А ведь всего четыре полные рабочие вахты прошло, но четыре вахты – это четыре месяца работы без выходных, с восьми до восьми. И так месяц. За это время выпало на меня несколько травм. Кислородный баллон упал на мизинец, раскаленный уголок оставил шрам на предплечье, на другой руке тоже шрам красуется – когда менял сверла на сверлильном станке содрал кусок кожи в пару сантиметров. А еще приходилось работать в сорокаградусный мороз по шесть часов на улице, или в пятидесятиградусную жару, тоже часов по шесть подряд. И везде инструмент, инструмент, инструмент.
Ладно, я еще понимаю, есть мужики, пацаны, старики, которым все это нравится. Знаете, такие, кто бредит механизмами, мечтает о машине и покупает ее прежде, чем обзавелся своим углом. Такие – завсегдатаи всяких технических форумов, автомобильных и прочее. Такие гордятся, что умеют сварить одну железную хреновину с другой, что могут отрезать болгаркой что-либо, причем, не надев ни очков, ни лепестка, а еще режут почему-то всегда от себя, а не на себя, как, собсно, надо. Но ведь я-то совсем другой! У меня совсем не встает на машины, я не хочу знать, как устроен, там, к примеру, плунжерный насос или сепаратор, я даже знать не хочу, как поменять на машине колесо! Ящитаю, для этого есть такие специальные человечки, которым оно и положено делать. Никогда не подумал бы, что теперь я – как раз один из таких вот специальных человечков!
Но вообще, все это длинное предисловие совсем к другому. Вот на той вахте точил какую-то хреновину на наждаке. Ну, точил себе и точил, причем там не одну хреновину надо было обточить, а, как водится, штук десять (на производстве редко когда делаешь что-то в одном экземпляре), а тут зазевался, буквально на секундочку, и бац! Ну, если кто не знает, наждак – это крутящийся с большой скоростью наждачный круг, выглядит он как мелко шершавый камень круглой формы толщиной в пару сантиметров (тут есть варианты). Так вот, ровнял я хреновину с «круглой» стороны, и тут она соскочила. А хреновину держала моя рука, да еще в перчатке. Хорошо успел вовремя остановиться. Стесало кожу на фаланге, но, что самое удивительное, боли вообще не было. Я даже ничего не почувствовал. Но ладно, стесало и стесало. Пошел, перебинтовал, но ведь еще несколько хреновин надо обточить! А когда эта крутящаяся шняга взглянула на меня стеклами плексигласовых щитков, я, признаюсь, испугался. Вот ведь же она передо мной, штука, которая только что чуть меня калекой не сделала. И я должен вновь на ней работать. Страшно, серьезно страшно.
Прошло почти три месяца, но до сих пор помню то состояние. Страх я, конечно, поборол, детали доточил, потом еще не раз с наждаком работал, он, сцуко, мне даже кусок ногтя сточил! Но я – это я. У меня работа такая, я обязан уметь работать с таким инструментом, мне платят за это деньги, я не могу иначе, не могу уклониться. Хотя, вот в соседней службе есть перс, который хоть и слесарь аварийных работ, но в руки шлифню не возьмет. Мой друг, кстати, тоже волейболист. И я его не осуждаю, я его очень даже понимаю. Шлифмашинка, как и абразивно-отрезной станок имеют неприятные свойства – у них разлетаются диски, а с той скоростью ими можно человека на куски разорвать, как шрапнелью. Все дрели и сверлильные станки, как и наждак, не приемлют работу в перчатках – затянет нитку – сломает руку. Токари вообще закатывают рукава или ходят в футболках. Когда шлифуешь металл, в воздухе летает целая куча металлической пыли, а она очень плохо выводится из организма, оседает в легких. При работе на электросварке тоже дышишь вредными испарении, как и на газовом резаке или плазменном. Я уж не говорю об опасности просто заехать себе по пальцу молотком, напильником, ножом. Но когда я вижу, как люди работают с болгаркой даже без очков, мне так и хочется закричать: «Придурок, немедленно надень очки! А еще маску и респиратор. А еще лучше, отойди, сейчас у тебя круг нафиг разлетится, дай лучше я…».
Вывод – работать с любым электроинструментом надо соблюдая технику безопасности ВСЕГДА!!! Не хочешь ходить без пальцев и со шрамами, не ленись, сходи и одень спецодежду, защитные штуки нацепи, не спеши, все проверь. Глядя на ногти мужиков со мной работающих, сразу видно, что каждый второй ногтей лишался.
А со своей стороны скажу, что буде на то моя воля, я бы в руки не взял больше никакой электроинструмент. Потом как – страшно. Но я с ним работаю, я должен это делать, потому страх придется бороть. Но хорошо, когда страшно. Плохо, когда тебе пофиг, когда не потеешь, что-нибудь отрезая или сверля, когда относишься к этому совершенно спокойно. Потому что в этой ситуации достаточно один раз расслабиться и все – калека. Так что таких вещей надо бояться. Всем. Кроме меня и всех прочих, кому за подавление своего страха платят деньги.
Комментариев нет:
Отправить комментарий